Неточные совпадения
Но муж любил ее сердечно,
В ее затеи не входил,
Во всем ей веровал беспечно,
А сам
в халате ел и пил;
Покойно жизнь его катилась;
Под вечер иногда сходилась
Соседей добрая семья,
Нецеремонные друзья,
И потужить, и позлословить,
И посмеяться кой о чем.
Проходит время; между тем
Прикажут Ольге чай готовить,
Там ужин, там и спать пора,
И
гости едут со двора.
Но вот багряною рукою
Заря от утренних долин
Выводит с солнцем за собою
Веселый праздник именин.
С утра дом Лариной
гостямиВесь полон; целыми семьями
Соседи съехались
в возках,
В кибитках,
в бричках и
в санях.
В передней толкотня, тревога;
В гостиной встреча новых лиц,
Лай мосек, чмоканье девиц,
Шум, хохот, давка у порога,
Поклоны, шарканье
гостей,
Кормилиц крик и плач детей.
И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу.
Здесь будет город заложен
Назло надменному
соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги
в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
— Благодарствуйте, что сдержали слово, — начала она, —
погостите у меня: здесь, право, недурно. Я вас познакомлю с моей сестрою, она хорошо играет на фортепьяно. Вам, мсьё Базаров, это все равно; но вы, мсьё Кирсанов, кажется, любите музыку; кроме сестры, у меня живет старушка тетка, да
сосед один иногда наезжает
в карты играть: вот и все наше общество. А теперь сядем.
Но если заедет к ней
гость, молодой какой-нибудь
сосед, которого она жалует, — Татьяна Борисовна вся оживится; усадит его, напоит чаем, слушает его рассказы, смеется, изредка его по щеке потреплет, но сама говорит мало;
в беде,
в горе утешит, добрый совет подаст.
Показывал ли
гостю свои владения,
в ответ на похвалы его хозяйственным распоряжениям: «Да-с! — говорил он с лукавой усмешкою, — у меня не то, что у
соседа Григорья Ивановича.
Он выстроил дом по собственному плану, завел у себя суконную фабрику, утроил доходы и стал почитать себя умнейшим человеком во всем околодке,
в чем и не прекословили ему
соседи, приезжавшие к нему
гостить с своими семействами и собаками.
В церкви толкотня и странные предпочтения, одна баба передает
соседу свечку с точным поручением поставить «
гостю», другая «хозяину». Вятские монахи и дьяконы постоянно пьяны во все время этой процессии. Они по дороге останавливаются
в больших деревнях, и мужики их потчуют на убой.
Иные дня по два и по три
гостят, с прислугой и лошадьми, но хозяевам это не только не
в тягость, а даже удовольствие доставляет: ведь и они,
в свою очередь, у
соседей по два и по три дня веселиться будут.
Святая неделя проходит тихо. Наступило полное бездорожье, так что
в светлое воскресенье семья вынуждена выехать из дома засветло и только с помощью всей барщины успевает попасть
в приходскую церковь к заутрене. А с бездорожьем и
гости притихли;
соседи заперлись по домам и отдыхают; даже женихи приехали из города, рискуя на каждом шагу окунуться
в зажоре.
Изредка приезжает к престольному празднику кто-нибудь из
соседей, но матушка, вообще не отличающаяся гостеприимством,
в этот день просто ненавидит
гостей и говорит про них: «
гость не вовремя хуже татарина».
Соседи позабыли об этой истории и только изредка рассказывали наезжим
гостям, как о диковинке, о помещике-покойнике, живущем
в Овсецове, на глазах у властей.
Соседи ему не понравились, и он не понравился
соседям. Думали: вот явится жених, будет по зимам у
соседей на вечеринках танцы танцевать, барышням комплименты говорить, а вместо того приехал молодой человек молчаливый, неловкий и даже застенчивый. Как есть рохля. Поначалу его, однако ж, заманивали, посылали приглашения; но он ездил
в гости редко, отказываясь под разными предлогами, так что скоро сделалось ясно, что зимнее пошехонское раздолье напрасно будет на него рассчитывать.
Но все это только цветочки. Приближается 13-е декабря, день ангела Арсения Потапыча. К этому дню приготовляются очень деятельно, так как исстари заведено, что у Пустотеловых к именинам хозяина съезжается целая масса
гостей. Филанида Протасьевна наскоро объезжает
соседей и всем напоминает о предстоящем празднестве. Арсений Потапыч тем временем продает еще партию хлеба и едет
в город для новых закупок.
Несмотря на недостатки, она, однако ж, не запиралась от
гостей, так что от времени до времени к ней наезжали
соседи. Угощенье подавалось такое же, как и у всех, свое, некупленное; только ночлега
в своем тесном помещении она предложить не могла. Но так как
в Словущенском существовало около десяти дворянских гнезд, и
в том числе усадьба самого предводителя, то запоздавшие
гости обыкновенно размещались на ночь у соседних помещиков, да кстати и следующий день проводили у них же.
Всякое неприятное чувство к незнакомому мальчишке
в нас мгновенно испарилось, сменившись острой жалостью. Мы рассказали об этом происшествии матери и отцу, думая, что и на этот раз опять последует вмешательство, как и
в деле Мамерта. Но отец объяснил нам, что мальчик — казачок принадлежит незнакомым людям, приехавшим
погостить к нашим
соседям, и что тут ничего сделать невозможно…
По мере того как одна сторона зеленого дуба темнеет и впадает
в коричневый тон, другая согревается, краснеет; иглистые ели и сосны становятся синими,
в воде вырастает другой, опрокинутый лес; босые мальчики загоняют дойных коров с мелодическими звонками на шеях; пробегают крестьянки
в черных спензерах и яркоцветных юбочках, а на решетчатой скамейке
в высокой швейцарской шляпе и серой куртке сидит отец и ведет горячие споры с
соседом или заезжим
гостем из Люцерна или Женевы.
Гостей наехало столько, что
в обоих флигелях негде было помещаться; некоторые мелкопоместные и бессемейные
соседи жили даже по крестьянским избам.
По просухе перебывали у нас
в гостях все
соседи, большею частью родные нам. Приезжали также и Чичаговы, только без старушки Мертваго; разумеется, мать была им очень рада и большую часть времени проводила
в откровенных, задушевных разговорах наедине с Катериной Борисовной, даже меня высылала. Я мельком вслушался раза два
в ее слова и догадался, что она жаловалась на свое положение, что она была недовольна своей жизнью
в Багрове: эта мысль постоянно смущала и огорчала меня.
С первого взгляда я принял его за одного из ближних помещиков, отправляющегося
в гости к
соседу.
Миртов был
соседом Сони, тоже снимал дачку
в Краскове. Всю неделю, пока Александров
гостил у сестры, они почти не расставались. Ходили вместе
в лесок за грибами, земляникой и брусникой и два раза
в день купались
в холодной и быстрой речонке.
Арестованные занимали отдельные камеры, которые днем не запирались и не мешали юнкерам ходить друг к другу
в гости.
Соседи первые рассказали Александрову о своих злоключениях, приведших их
в карцер.
Окружные
соседи, которых было немало, и
гости из губернского города не переводились
в Чурасове: ели, пили, гуляли, играли
в карты, пели, говорили, шумели, веселились.
Изредка наезжал какой-нибудь
сосед — Негров под другой фамилией — или старуха тетка, проживавшая
в губернском городе и поврежденная на желании отдать дочерей замуж; тогда на миг порядок жизни изменялся; но
гости уезжали — и все шло по-прежнему.
Знакомство их продолжалось недолго. Павел Митрич устроил своим
соседям скандал, пригласив к себе
гостей и
в том числе Пазухиных. Когда
гости собрались, Косяков обратился ко всем с такой речью, указывая на Алексея Пазухина...
Дальше
в коротких словах он рассказал, что к ним
в «малину» под ночлежкой Бардадыма пришел один «фартовый» и сказал, что к писакам богатые
гости пришли. Болдоха из «Каторги» сразу шепчет
соседу — Дылдой звать: «Ты, Дылда, как мы войдем и я тебе мигну, лампу загаси, и мы „темную“ накроем».
— Полно, брат! по-латыни-та говорить! Не об этом речь: я слыву хлебосолом, и надобно сегодня поддержать мою славу. Да что наши дамы не едут! Я разослал ко всем
соседям приглашения: того и гляди, станут наезжать
гости; одному мне не управиться, так сестра бы у меня похозяйничала. А уж на будущей неделе я стал бы у нее хозяйничать, — прибавил Ижорской, потрепав по плечу Рославлева. — Что, брат, дождался, наконец? Ведь свадьба твоя решительно
в воскресенье?
— Не щеголеват, да покоен, матушка. А вон никак летит на удалой тройке
сосед Буркин. Экие кони!.. Ну, нечего сказать, славный завод! И откуда, разбойник, достал маток? Все чистой арабской породы! Вот еще кто-то… однако мне пора приодеться; а вы, барыни, ступайте-ка
в гостиную да принимайте
гостей.
Так торжественно прошла во мне эта сцена и так разволновала меня, что я хотел уже встать, чтобы отправиться
в свою комнату, потянуть шнурок стенного лифта и сесть мрачно вдвоем с бутылкой вина. Вдруг появился человек
в ливрее с галунами и что-то громко сказал. Движение
в зале изменилось.
Гости потекли
в следующую залу, сверкающую голубым дымом, и, став опять любопытен, я тоже пошел среди легкого шума нарядной, оживленной толпы, изредка и не очень скандально сталкиваясь с
соседями по шествию.
Пόд-вечер приехали
гости к Палицыну; Наталья Сергевна разрядилась
в фижмы и парчевое платье, распудрилась и разрумянилась; стол
в гостиной уставили вареньями, ягодами сушеными и свежими; Генадий Василич Горинкин, богатый
сосед, сидел на почетном месте, и хозяйка поминутно подносила ему тарелки с сластями; он брал из каждой понемножку и важно обтирал себе губы; он был высокого росту, белокур, и вообще довольно ловок для деревенского жителя того века; и это потому быть может, что он служил
в лейб-кампанцах; 25<-и> лет вышед
в отставку, он женился и нажил себе двух дочерей и одного сына; — Борис Петрович занимал его разговорами о хозяйстве, о Москве и проч., бранил новое, хвалил старое, как все старики, ибо вообще, если человек сам стал хуже, то всё ему хуже кажется; — поздно вечером, истощив разговор, они не знали, что начать; зевали
в руку, вертелись на местах, смотрели по сторонам; но заботливый хозяин тотчас нашелся...
Дорогой он рассказывал мне о Кавказе, о жизни помещиков-грузин, о их забавах и отношении к крестьянам. Его рассказы были интересны, своеобразно красивы, но рисовали предо мной рассказчика крайне нелестно для него. Рассказывает он, например, такой случай: К одному богатому князю съехались
соседи на пирушку; пили вино, ели чурек и шашлык, ели лаваш и пилав, и потом князь повёл
гостей в конюшню. Оседлали коней.
Если
соседи по временам приезжали к нам
в гости на несколько часов, то Вера Александровна Борисова, о которой я выше только слегка упомянул, приезжала к матери и гащевала иногда по целым месяцам.
С потолка лило, некоторые из
гостей уже плакали, ударяя себя
в грудь, другие с кровавыми глазами ссорились из-за женщин и из-за прежних обид и лезли друг на друга, удерживаемые более трезвыми
соседями, чаще всего прихлебателями.
Олимпиада Семеновна объяснила Вельчанинову, что они едут теперь из О., где служит ее муж, на два месяца
в их деревню, что это недалеко, от этой станции всего сорок верст, что у них там прекрасный дом и сад, что к ним приедут
гости, что у них есть и
соседи, и если б Алексей Иванович был так добр и захотел их посетить «
в их уединении», то она бы встретила его «как ангела-хранителя», потому что она не может вспомнить без ужасу, что бы было, если б… и так далее, и так далее, — одним словом, «как ангела-хранителя…»
Гости утомляли ее и стесняли; и
в то же время — это бывало почти каждый день — едва начинало темнеть, как ее уже тянуло из дому, и она уезжала
в гости куда-нибудь на завод или к соседям-помещикам; и там игра
в карты, танцы, фанты, ужины…
Лука. Чем эти самые слова, пошли бы лучше по саду погуляли, а то велели бы запрячь Тоби или Великана и к
соседям в гости…
Приезжали без всякого предупреждения, «сюрпризом», какие-то
соседи по наровчатскому или инсарскому имению, какие-то дальние родственники, которых до сих пор никто
в глаза не видал и не слыхал об их существовании, — и
гостили по месяцам.
Рано утром Ржевецкий ехал домой от
соседа, у которого он был
в гостях. Солнце еще не всходило. Было часа четыре утра, не больше.
В голове Ржевецкого шумело. Он правил лошадью и слегка покачивался. Половину дороги пришлось ему ехать лесом.
У порога дома офицеров встретил сам фон Раббек, благообразный старик лет шестидесяти, одетый
в штатское платье. Пожимая
гостям руки, он сказал, что он очень рад и счастлив, но убедительно, ради бога, просит господ офицеров извинить его за то, что он не пригласил их к себе ночевать; к нему приехали две сестры с детьми, братья и
соседи, так что у него не осталось ни одной свободной комнаты.
Волгин был очень рад посещению
гостя. Никогда
сосед не видал его
в таком приятном расположении духа; оно выражалось на его лице, во всех его словах.
За неделю до родов она ездила
в гости к
соседям в одних башмаках и шелковых чулках и простудилась.
— Ну, ребенок, — продолжал разглагольствовать старик, — другие дети радуются, когда
гости приезжают, все лишние сласти перепадут, а этому не надо… зарылся
в книги и знать никого не хочет… О сне и об еде забыть готов… Что
в этих книгах толку. Не доведут вас, Лександр Васильевич, до добра эти книги… На что было бы лучше, кабы вы, как другие дети, играли бы, резвились, а то сидит у себя
в комнате бука букой… Недаром все
соседи вас дикарем прозвали…
«Ведь нельзя же обеим оставаться
в безбрачном состоянии», думала Настасья Александровна и старалась, не расстраивая этой привязанности, смягчать ее временной разлукой: то оставляла одну или другую
погостить на несколько дней
в Приречье и у добрых
соседей, где были девицы сходных с ними лет, то стала вывозить
в губернский приреченский свет, собирала у себя кружок разного пола и возраста, где было полное раздолье всяким играм и увеселениям.
Хотя, как мы уже говорили,
гости в Зиновьеве были редки, но все же
в эти редкие дни, когда приезжали
соседи, Таня служила им наравне с другой прислугой. После этих дней Татьяна по неделям ходила насупившись, жалуясь обыкновенно на головную боль. Княжна была встревожена болезнью своей любимицы и прилагала все старания, чтобы как-нибудь помочь ей лекарством или развеселить ее подарочками
в виде ленточек или косыночек.
Выписав из своих других имений лучших лошадей и лучших собак, он зажил
в деревенской тиши хлебосольным помещиком, радушным хозяином, к которому охотно собирались как соседи-помещики, так и городские
гости.